|
|
Лирика .
Такое иногда тоже со мной случается :-))) Автор : Дядя Фёдор. Все копирайты резервед! *** Красное сменяет сумрак, Белое сменят ночь. Ненависть спешит вернуться, Заменив собой любовь. После смеха будут слёзы, После радости беда, После страсти - повседневность После вторника среда Будет белая дощечка Будет чёрная доска Если краски все размазать Просто серая тоска. *** Что-то там внутри сломалось Что-то вдруг оборвалось, Что-то с жизнью попрощалось И куда-то унеслось. Просто осень Оставь меня в покое, осень. Зачем терзаешь каждый раз. И каждый год одно и то же Не избежать банальных фраз. Тоска, депрессия, усталость. От жизни , от людей, и от себя. Слезливая, безудержная жалость, Я не хочу терять тебя! В окно нельзя смотреть без боли. Безумство красок режет глаз. И нет во мне ни сил, ни воли. Лишь депрессивности экстаз. Оставь меня в покое , осень Сухою желтою рукой Не разрывай меня на части Не лезь мне в душу, я не твой! Мое королевство. В моём королевстве не видно солнца Оно опустилось в дали за горой, В моём захолустье нет места для счастья Оно облетает его стороной. Мой замок терзают жестокие ветры, Его поливают слезами дожди. Разбитые стёкла, разрушены стены И временем долгим разбиты мечты. Но если дорога покажется долгой И если холодной тебе вдруг покажется ночь, Все свечи зажгу я и двери открою И ты не захочешь уйти уже прочь. Согрей у камина озябшие руки И лёд растопи, что на сердце лежит. И солнце заглянет в моё королевство, И счастье уж мимо не пролетит. 1 марта Ну как по Невскому мне не пройтись, Когда весна сегодня наступила? Пускай холодной сыростью облила Но дождь уже не вызывает грусть. Ещё невидно оголённых ножек, И талая вода похожа на чернила Но жизнь уже в районе простатита забурлила И у юнцов «хотимчики» рассыпались по коже. Сидеть на месте стало невозможно На улицу влечёт со страшной силой Туда, к единственной , красивой, стройной , милой. Но вот к которой именно определиться сложно. В предчувствии весны меня по городу несло «Дом книги» , «Елисеевский», Исаакиевский собор Фонтанка, «Катькин сад» , «Гостиный двор» Март, Питер, Невский первое число. *** Закрыта дверь в души моей квартиру. Порог обшарпан и избит. Звонок отломан и в подъезде сыро Да в той квартире дождик моросит. Друзья давно оставили попытки Войти как прежде в эту дверь. Мне хуже самой страшной пытки Узнать что там внутри теперь. Ключ поверну, дверь скрипнет неприятно Войду , увижу в зеркале себя. И станет вдруг мне всё понятно: В квартире больше нет ТЕБЯ! *** Пятнистое солнце, Слеза крокодила, Заплёван колодец, Верёвочка вилась. Крылатое слово Топор вырубает. Чем ближе рубашка Всё ж в лес убегает! Уходи. Я валяюсь на полу Взгляд упёрши в потолок. Сеть из трещин на побелке Это облака кусок. Это глаз твоих овалы, Это бархат из ресниц, И бровей крутые скалы, Губ твоих косая нить. Пальцев длинных вдохновенье, Прядь каштановых волос, Россыпь родинок на теле На запястье шрама скос. Вкус твоей губной помады Вздох волнующей груди... К ней прижаться ... нет , не надо, Просто тихо уходи. Я встаю берусь за краску Молча , словно как в бреду Сеть из трещин на побелке Взмахом кисти разведу. *** Звонок. Я вздрагиваю, Знаю что не ты. Но есть надежды, Есть мои мечты. Все о тебе. Зачем? Не знаю. Очень тяжело привыкнуть Не целовать твои глаза. Как глупо! Не могу. Не стану жить назад. Всю нежность Что набрал за эти годы. Отдал. Тебе ,чтоб сохранила. Ты приняла... Ты утопила Не оставив ничего в замен. Лишь ожидания Бессмысленную тяжесть. И пустоты огромную дыру. *** Лунный свет стекает воском По углу окна, По подушке, одеялу, где спала ОНА. Избалован и обласкан плюшевый щенок, Охраняя ЕЕ запах Спит не видя снов. Замеревшая в восторге от касанья губ, Чашка с недопитым чаем Помнит нежность рук. Недосказанным признаньем тени на полу Чертят странные узоры, Я сижу в углу. Тишина подобно вате - комом в голове, Губ ЕЕ прикосновенья... ВСЕ ПРИСНИЛОСЬ МНЕ? Тоска. Cыра, как дождь мрачна, как ртуть Пришла незваным гостем. И серо-пакостная муть Прошлась по коже когтем. Застыв в окне скупым пейзажем На землю чем то пролилась, И запросто, как друг со стажем, Внутри сознанья разлеглась. Смирившись с неизбежной встречей Понуро ей гляжу в глаза. В который раз ты гасишь свечи В душе моей, моя тоска... Белый лист. Жизнь бесформенною кляксой Разлилась на чистый лист И по белому чернила Словно змеи расползлись. Расползлись по закоулкам, Затаились по углам, И зубами плоть терзая Выползают по ночам. На листе всё меньше места, Больше кляксы чернота, Впереди маячит бездна, Позади лишь пустота. Он один, в огромной книге, Среди множества страниц. В чём-то схожих, в чём-то разных В окруженье чьих-то лиц. Белый лист, на нём чернила. Вместо повести пятно. Начиналась жизнь красиво... Да закончиться смешно... Вечера. Я обожаю вечера, Когда я сам в себе с собою. Когда за окнами пурга Осипшим матом землю кроет. Когда осенний желтопад Вихрит увядшие травинки. Когда весенний солнцерад Искрит закатные пылинки. Я обожаю вечера Когда все спят в затихшем доме. Когда в сегодня из вчера Реальность плавно переходит. Когда деление на ноль Вполне логично и уместно, Когда доигранная роль Ложится спать в ночное место. Я обожаю вечера За молчаливое согласье, Со мной, и с тем ,что все –игра. И жизнь, и радость, и несчастье. На семь миллиардов одна. Устало ребенка качает В проеме ночного окна. О чем-то тихонько мечтает На семь миллиардов одна. Среди бесконечности окон На улицах ,тихих от сна. Со лба убирает локон На семь миллиардов одна. Вокруг карнавальные маски От самого верха до дна, Я знаю теперь, что не сказки – На семь миллиардов одна. Прощаю судьбе все дурдомы Хоть трижды она неладна, За то лишь, что ждет меня дома На семь миллиардов одна. Порою мне страшно представить, Представить в кошмарном бреду. Что мог я тебя и не встретить- На семь миллиардов одну. Из ранено-простреленной души . Из ранено-простреленной души Ты с кровью вырываешь часть вселенной. И на бумагу , в оглушительной тиши, Кидаешь как на жертвенник двумерный. Не больно. Боль давно прошла. И рана затянулась черным шрамом. Лишь только мрачно битами шурша, Все лезут изнутри слова наружу спамом. Очнувшись на последнем вираже, Ты вытрешь о рукав вспотевший скальпель. И ранено-простреленной душе Приказываешь жить (желательно на Мальте). В тумане . Я как спятивший ёж, заблудился в тумане. И не знаю откуда, куда и зачем. Я ношу пустоту в ненадежном кармане. Я попал к нереальной реальности в плен. Точно знаю, что есть, где-то выход отсюда. Тот, которой во мне показал , Что всего лишь два шага осталось до чуда, Но куда их шагать до сих пор не сказал. Я не верю словам, голосам и прохожим. Даже тем, кто живет на заплеванном дне. Окопавшись надежно на месте отхожем, Все заснули в тяжелом безрадостном сне. Я блуждаю вокруг респектабельных трупов, Среди тысяч голов поголовья скота. Мои ноги связали реальности путы И течет из кармана в эфир пустота. Девятый круг . Пальцы ног и пальцы рук. Это мой девятый круг, Я теку по трубам жизни, Я ее случайный друг. Или может быть сожитель, Собутыльник, сотворец. Даун контрол альт дэлитель. Даун шифтер, наконец. Дыры ртов и мутность глаз. Сумасшедший водолаз, В прохудившемся скафандре, Погружаюсь в унитаз. Задыхаясь от метана, Лицемерия и лжи, Я как Будда Гаутама, Сплю над пропастью во ржи. Неба синь и пустота, Словно глючная винда. Уношусь по трубам в вечность Из Содома в никуда. В никуда из ниоткуда, Из невечности в неявь. Колебаний амплитуда, Коло жизни, навь и правь. Уже . Уже по рекам трупы листьев Плывут навстречу ноябрю, Взмах беспощадной желтой кисти, И та, которую люблю, Любовью странной мазохиста, Упрямо смотрит мне в глаза. И я дрожу, как те же листья, И соли привкуса слеза, От ветра катиться по впалым, И маскируется в дожде… Тебя всегда мне будет мало, Ты не моя…опять…уже… Ничья…Не уходить не можешь, Свой снегом заметая след, Свой терпкий запах оставляешь, На грудах сброшенных надежд. Уже давно всю безысходность, Пора понять и отпустить. Всю пустоту и обреченность, Принять и тут же утопить В твоих дождях и наводненьях, Оставить мысли о тебе В твоих потрепанных деревьях, И проиграть с собой в борьбе… Уже по рекам трупы листьев Плывут навстречу ноябрю, И как всегда походкой лисьей, Уходит Осень к Декабрю. |